Художница, музер и инвалиды-колясочники как третий пол. Утопия
РУ
В конце прогулки, сидя в кафе, девушка сказала мне, что считает стирание границ между мужским и женским полом хорошей идеей. Я лишь усмехнулся: на том очередном витке исторической спирали, когда Украина всеми силами стремится стать, точнее, продемонстрировать себя частью Европейского Союза, её жители слепо перенимают даже самые безумные и абсурдные западно-европейские идеи. Я много лет пытался показать, что женский и мужской пол – прежде всего материальная и биологическая данность, а также – важный телесный атрибут, на основу которого – в зависимости от исторических эпох, регионов, ментальностей – наслоились культурные нормы и техники обращения с сексуальностью. Поэтому отрицать пол и создавать иллюзорный „гендер“ – значит отрицать во-первых, очевидную материальную реальность, а во-вторых, это значит отрицать многовековую историю человеческой культуры. Феминистская, большей частью политикантско-идеологическая попытка изменить за какие-то 30-100 лет истории гендера то, что выкристаллизовывалось многими веками и тысячелетиями – наивная и отчасти утопическая, то есть, нео-прогрессивистская попытка тех, кто принимает желаемое за действительное, а действительное отрицает. Также это – левая попытка приобретения власти и быстрого обогащения в духе „революции сознания“ и „развитОго социализма“ времен СССР. Украинцы ведь это ещё во времена СССР проходили: и псевдо-равноправие полов, и борьбу с псевдо-патриархатом, и вторжение фемининотивов в жестоко навязанный им русский язык.
Однако, на этот раз я не стал изображать из себя Дон Кихота и бороться с ветряными мельницами, пытаясь украинской девушке что-то доказать. Вместо этого я предложил ей на несколько минут поменяться издавна устоявшимися половыми ролями: она побудет оператором или художницей, а я моделью или „музером“. Когда весь латте маккиато был выпит, а весь шоколадный Захер-пирог поглощен, я сфотографировался перед дверью туалета, на которую были нанесены пиктограммы мужчины, женщины и инвалида-колясочника. Мне показалось, что эти пиктограммы иронично отражают гендерную идеологию: для адептов политики гендера и феминизма пол – не материальная реальность, а вполне условная категория, которую можно по желанию нанести трафаретом или стереть с материала, с дерева или с тела. А пиктограмма с изображением инвалида-колясочника у меня ассоциировалась со всем тем множеством, которое идеологи гендера сегодня пытаются преподнести как третий, четвертый, N-ый и Х-ый пол. Метафора инвалидности в этом контексте показалась мне иронически подходящей, особенно если вспомнить суждения врачей и биологов о так называемой „интерсексуальности“, например: теперь у нас есть три пола – мужчины, женщины и некое довольно большое множество половых инвалидов.
